Еще два солдата бежали в его сторону, капрал лихорадочно слезал с дерева, ветви дуба аж трещали под ним.

Уотсон грузно рухнул на землю, Фабер тут же выдернул стилет. Капитан судорожно пытался открыть кобуру и вытащить пистолет. Фабер с ходу прыгнул в лодку. Лодка качнулась, капитан чуть не упал. Фабер ударил его стилетом, но их разделяло несколько шагов, и точного удара не получилось. Лезвие попало в лацкан кителя, скользнуло вверх и разрезало англичанину щеку. Капитан тут же оставил свою кобуру и схватился рукой за рану.

Фабер мгновенно развернулся лицом к берегу. Один из солдат прыгнул в лодку, но Фабер успел сделать шаг ему навстречу, вытянуть вперед руку, крепко сжать стилет. Со всего размаха солдат напоролся на длинное узкое лезвие.

От сильного толчка Фабер упал и выпустил рукоятку стилета. Солдат упал лицом вниз, грудью прямо на острие. Фаберу удалось привстать на колени, но времени забрать стилет не осталось – капитан уже открыл кобуру. Фабер прыгнул, стараясь дотянуться до него руками. Капитан вытащил пистолет. Фабер с ходу сильно ткнул его большими пальцами точно по глазам – тот вскрикнул от боли, пытаясь сбросить руки нападавшего со своего лица.

В лодку шумно плюхнулся еще один, четвертый. Фабер оторвался от капитана, который ничего не видел и не мог уже стрелять, даже если бы вдруг оправился от шока. У четвертого была с собой полицейская дубинка, он замахнулся и сильно ударил ею Фабера – тот успел уклониться вправо, удар пришелся не по голове, а по левому плечу. Моментально левая рука онемела и повисла плетью. Он ударил англичанина ребром ладони по горлу – сильный прицельный удар. Как ни странно, тот устоял на ногах и замахнулся дубинкой, чтобы ударить во второй раз. Фабер пошел на сближение. Левая рука опять ожила, но сильно болела. Обеими руками он схватил противника за голову и, резко крутя ее во все стороны, стал буквально ломать шею. Раздался хруст костей. В тот же момент на Фабера вторично опустилась дубинка – прямо на голову. Он пошатнулся, в глазах потемнело.

Капитан грузно навалился на него всем телом, пытаясь сбить с ног, но Фабер изо всех сил ударил его кулаком. Фуражка полетела в одну сторону, капитан в другую – не удержавшись, он с шумным всплеском свалился в воду.

Капрала отделяло от земли лишь несколько веток. Фабер вытащил стилет из тела убитого, прыгнул из лодки на берег. Рядом лежал молодой Уотсон – он был еще жив, но Фабер знал, что совсем скоро наступит конец – кровь ручьем хлестала из раны на шее.

Капрал уже стоял на земле, в руках винтовка. Они встретились взглядами.

Без сомнений, капрал боялся. За те короткие секунды, что он спускался с дуба, незнакомец убил троих, а четвертый беспомощно барахтался в канале.

Фабер посмотрел на винтовку – старый, почти музейный образец. Наверное, капрал не очень на нее надеялся, иначе бы уже выстрелил.

Капрал шагнул вперед, Фабер заметил, что он волочит правую ногу – возможно, ушиб ее, когда летел с дуба. Неожиданно Фабер сместился в сторону, и капралу пришлось-таки опереться на больную ногу, чтобы удержать противника на прицеле. Фабер зацепил носком ботинка небольшой камень и швырнул его вверх. Англичанин на секунду отвлекся, и в этот момент Фабер сделал движение.

Капрал нажал на курок – выстрела не последовало, раздался пустой щелчок. Даже если бы винтовка выстрелила, капрал промахнулся бы – все было против него: он опирался на больную ногу, смотрел на камень, да и Фабер успел отскочить.

Он убил его тем же приемом, что и Уотсона – ударом стилета в шею.

Оставался только капитан.

Фабер оглянулся и увидел, что капитан вылезает из воды уже у противоположного берега канала. Он взял увесистый камень, прицелился и бросил. Хотя камень попал в голову, англичанин сумел вылезти и побежал прочь.

Фабер тут же подскочил к каналу, нырнул, вынырнул, несколько раз взмахнул руками и очутился на той стороне. Капитан бежал в ста ярдах впереди, но он был уже в солидном возрасте и явно выбивался из сил. Фабер бежал за ним до тех пор, пока совсем рядом не услышал тяжелое сбитое дыхание. Капитан перешел на шаг и через несколько метров повалился лицом вниз, прямо на куст. Фабер подошел и резко перевернул его на спину.

– Дьявол… просто дьявол, – просипел капитан.

– Ты видел мое лицо, – сказал Фабер и нанес последний удар.

12

Трехмоторный транспортный самолет «Ю-52» со свастикой на крыльях резко остановился на мокрой от дождя взлетно-посадочной полосе, укрытой в лесу в Растенбурге, Восточная Пруссия. Невысокий мужчина с крупными чертами лица – широкий нос, большие рот и уши – сошел по трапу и быстро зашагал по бетонированной площадке к ожидавшему его «мерседесу».

Когда машина ехала по мрачному сырому лесу, фельдмаршал Эрвин Роммель снял фуражку и нервно провел рукой по редеющим волосам. Он знал, что через несколько недель еще кое-кто поедет этим же путем, в портфеле будет лежать бомба – бомба, предназначенная для фюрера. Война пока должна идти своим чередом, так, чтобы новый лидер Великой Германии – кстати, им мог быть и он сам – вел переговоры с союзниками с достаточно сильных позиций.

Проехав десять миль, машина прибыла в Волчье Логово – штаб-квартиру, где находился Гитлер с узким кругом своих ближайших помощников, которых день ото дня становилось все меньше.

Моросил дождь, и с высоких хвойных деревьев, стоящих в зоне за ограждением, падали капли. У ворот резиденции Гитлера Роммель снова надел фуражку и вылез из машины. Оберфюрер Раттенхюбер, начальник личной охраны СС, молча протянул руку и взял у Роммеля пистолет.

Совещание назначено на сегодня и должно состояться в подземном бункере фюрера – холодном сыром бетонном убежище, где, несмотря на вентиляцию, все же чувствовался недостаток воздуха. Роммель спустился вниз по лестнице и вошел. Там уже сидели с дюжину генералов, ожидая начала назначенного на двенадцать часов совещания: Гиммлер, Геринг, фон Риббентроп, Кейтель… Роммель поздоровался с присутствующими и сел на жесткий стул.

Когда вошел Гитлер, все встали. На нем были серый китель и черные брюки. Роммель заметил, что он стал больше сутулиться. Фюрер прошел в дальний угол – туда, где на бетонной стене висела большая карта северо-запада Европы. Он выглядел раздраженным, усталым и сразу же приступил к делу.

– Союзники высадятся в Европе, вторжение произойдет еще в текущем году. Англо-американские войска проникнут во Францию с британской территории. Они еще не успеют твердо ступить на французскую землю, как будут немедленно нами уничтожены. С этим все ясно, и обсуждать здесь нечего.

Фюрер оглянулся, обвел взглядом генералов, дабы убедиться, что его слова не встречают никаких возражений. Генералы молчали. Роммель поежился – в бункере холодно, как в каком-нибудь склепе.

– Вопрос в том, где они намерены высадиться. Фон Ренне, вам слово.

Полковник Алекс фон Ренне, который успешно заменил Канариса, вскочил на ноги. Начало войны он встретил простым капитаном, но затем сделал себе имя, подготовив блестящий доклад о слабости французской армии – этот доклад оценивался как один из решающих факторов победы Великой Германии во Франции. В 1942 году он возглавил управление военной разведки, которое после ухода Канариса слилось с Абвером. Роммель слышал, что он гордый, несколько прямолинеен, но способный.

Фон Ренне начал уверенно докладывать.

– Мы располагаем обширной информацией, но ее ни в коей мере нельзя считать полной. Название операции союзников – «Оверлорд». Концентрация войск в Британии выглядит следующим образом. – Он взял указку, подошел к карте. – Первое: вдоль южного берега. Второе: вот здесь, в районе, известном как Восточная Англия. Третье: в Шотландии. К настоящему моменту самое большое сосредоточение наблюдается в Восточной Англии. Мы полагаем, что операция будет развиваться в трех направлениях. Первое: отвлекающий удар в Нормандии. Второе: главный удар через Дуврский пролив по французскому побережью в Кале. Третье: вторжение на фланге, из Шотландии по Северному морю на территорию Норвегии. Все разведисточники подтверждают данный сценарий. – Фон Ренне сел на место.