– Не двигаться! – Игла направил фонарик прямо в глаза агенту, а правой рукой вытащил стилет.

– Встать-то хоть можно?

– Лучше оставайся в постели, так будет безопаснее для нас обоих, да и от тебя будет меньше вреда.

– Вреда? О чем ты?

– Тебя «вели» англичане на Лейкестер-сквер, мне тоже ты позволил проследить твою «берлогу». А сейчас за домом наблюдает контрразведка. Можно ли тебе доверять после всего этого?

– Боже!

– Зачем тебя послали?

– Информацию необходимо передать лично. Это указания руководства. Высшего руководства… – Агент замолчал.

– Давай, выкладывай свои указания.

– Но я должен быть уверен, что ты именно тот человек, который мне нужен.

– И как это сделать?

– Я должен увидеть твое лицо.

Фабер на секунду задумался, затем быстро осветил лицо и убрал фонарь.

– Удовлетворен?

– Игла?!

– А ты кто?

– Майор Фридрих Кальдор, сэр.

– Мне тоже называть тебя «сэр»?

– Нет, что вы. Просто вас дважды повысили в звании со времени вашего отсутствия. Сейчас вы уже подполковник.

– Им что там, в Гамбурге, больше нечего делать?

– Странно, вас это не радует?

– Я бы обрадовался, если бы вернулся и послал майора фон Брауна чистить сортиры.

– Можно встать, сэр?

– Конечно же, нет. Что, если настоящий майор Кальдор в Вандсуортской тюрьме, а ты – «подсадная утка», которая только и ждет, как дать сигнал своим друзьям в доме напротив?.. Теперь давай свои указания «с самого верха».

– Сэр, в Центре считают, что высадка союзников во Франции будет в этом году.

– Гениальная мысль! Продолжай.

– Так вот, они думают, что генерал Паттон формирует Первую американскую группу армий в районе, известном как Восточная Англия. Если эта группировка и есть силы вторжения, значит, союзники намерены переправляться через Па-де-Кале.

– Это логично. Но я пока не заметил никаких признаков того, что армия Паттона действительно существует.

– Вот и в высшем руководстве в Берлине на этот счет имеются сомнения. Личный астролог фюрера…

– Что?

– Да, сэр, у него есть свой астролог, который советует ему хорошенько продумать оборону Нормандии.

– Боже. Неужели дела в Берлине так плохи? Какие-то астрологи…

– Ну почему? Его снабжают самой разносторонней информацией. Я лично считаю, он использует предсказания астролога как предлог, когда думает, что генералы ошибаются, но не может аргументированно доказать это.

Фабер вздохнул. Как раз больше всего он боялся получить новости такого рода.

– Продолжай!

– Ваша задача – определить, какими силами, возможно, располагает Паттон: численность войск, артиллерия, средства авиационной поддержки и так далее.

– Я сам знаю, что и как следует определять.

– Не сомневаюсь, сэр. – Он с минуту помолчал. – Меня просили подчеркнуть исключительную важность задания.

– Считай, что ты это уже сделал. Скажи-ка лучше, неужели в Берлине действительно все так плохо?

– Нет, с чего вы взяли, сэр, – агент явно нервничал, колебался. – Моральный дух войск и населения высокий. Из месяца в месяц растет производство вооружений. Люди просто плюют на английские бомбардировщики, никто их не боится…

– Дальше можешь не продолжать. Пропаганду я могу слушать по радио.

Майор замолчал.

– Ты еще должен мне передать что-нибудь? Я имею в виду официально.

– Да, на время выполнения задания у вас будет специальный канал.

– В Центре действительно уделяют этому большое внимание, – сказал Фабер.

– Вы можете воспользоваться подводной лодкой, которая будет ждать вас в Северном море точно в десяти милях восточнее шотландского города Абердин. Просто свяжетесь с ними по радио на вашей частоте, и они всплывут на поверхность. Как только вы или я доложим в Гамбург, что указания получены, канал заработает. Лодка будет там каждые пятницу и понедельник с 6 вечера до 6 утра.

– Абердин – большой город. У тебя есть с собой точные координаты?

– Да. – Агент назвал цифры, и Фабер хорошо их запомнил.

– Это все, майор?

– Так точно, сэр.

– Что ты думаешь делать с теми ребятами в доме напротив?

Агент пожал плечами.

– Придется от них ускользнуть.

«Не здорово получается», – подумал Фабер.

– Хорошо. Что ты должен делать после того, как встретишься со мной? У тебя есть свой канал?

– Нет. Я должен добраться до городка Уэймот, выкрасть где-нибудь лодку и на ней вернуться во Францию.

«Это вообще какая-то глупость, – подумал Фабер, – несомненно, Канарис догадывался, как все произойдет. Что ж, хорошо».

– А если англичане тебя поймают и станут пытать?

– На этот случай у меня есть таблетка с отравой.

– И ты ей, конечно, воспользуешься?

– Разумеется.

Фабер посмотрел на него.

– Да, ты мог бы ей воспользоваться, но сейчас уже поздно. – Фабер внезапно опустил левую руку агенту на грудь, надавил на него всем телом, будто собирался встать с кровати и опирался. Сделал он это преднамеренно, чтобы почувствовать, где кончается грудная клетка и начинается мягкая ткань живота. Он вонзил лезвие стилета точно под ребро, направив острие в область сердца.

Глаза агента на секунду расширились. Немой крик застыл в горле. Тело забилось в конвульсиях. Фабер для верности еще на дюйм вдавил стилет вглубь. Глаза закрылись, и тело начало обмякать.

– Ты видел мое лицо, приятель, – сказал Фабер.

8

– Я считаю, ниточку мы потеряли, – сказал Персиваль Годлиман.

Блогс кивнул в знак согласия и добавил:

– Это моя ошибка.

Парень явно выглядит усталым, подумал Годлиман. У него такой вид уже почти год, ровно с той ночи, когда из-под обломков разрушенного при бомбардировке дома в Хокстоне вытащили обезображенное тело его жены.

– Мне не нужно, чтобы кто-то брал вину на себя, – сказал Годлиман. – Факт в том, что на Лейкестер-сквер что-то произошло в течение тех нескольких секунд, когда вы потеряли Блондина из виду.

– Ты думаешь, состоялся контакт?

– Возможно.

– Когда мы опять взяли его под наблюдение в Стоквэле, я решил, что он просто отчаялся встретиться со своим агентом в тот день, и поэтому ушел.

– Если бы все было именно так, он повторил бы «Рандеву» вчера и сегодня. – Годлиман перебирал спички на своем столе, раскладывая их в различных комбинациях – это помогало ему думать. – В доме по-прежнему никакого движения?

– Абсолютно. Он там безвылазно уже сорок восемь часов. Это моя вина, – опять повторил Блогс.

– Что ты все заладил одно и то же, как шарманка, ей-богу. Это я дал указание пока не брать его, чтобы он вывел нас на более крупную рыбу; кстати, до сих пор считаю, что такое решение было верным.

Блогс сидел неподвижно с пустым выражением лица, руки засунуты в карманы плаща.

– Если контакт состоялся, не следует тянуть с арестом Блондина. Необходимо срочно выяснить, какое у него задание.

– Но в этом случае мы теряем все шансы, что Блондин выведет нас на кого-нибудь. К тому же, он может многого и не знать.

– Тебе решать.

К этому времени Годлиман уже построил из спичек церковь. Он несколько секунд пристально смотрел на стол, затем неожиданно вытащил из кармана монету достоинством в полпенса, подбросил ее.

– Решка. Даем ему еще 24 часа.

Домовладелец был среднего возраста ирландский республиканец из Лисдунварны, графство Клэр. Он тайно надеялся, что немцы выиграют войну и освободят его родной Зеленый остров [6] от английского господства. Сейчас, хромая из-за своего артрита, мужчина шел по старому дому и собирал еженедельную ренту с жильцов, прикидывая в уме, сколько он будет иметь, если квартирная рента на рынке основательно подскочит. Домовладелец не был богатым человеком. У него только два дома – этот и поменьше, в котором жил он сам. Ирландец всегда пребывал в плохом настроении.